Мозаика 10+
***
Марина Кош
Они прощались
Краюха хлеба, иголка с ниткой,
Махры две пачки, кусок газеты.
Прикрыв без стука свои калитки,
Они прощались.
Из лета в Лету
Четыре шага. И бабы в голос
Привычно, истово, заполошно.
В полях колхозных налился колос
Сукровицею нечерносошных
Нечернозёмных и иже с ними.
С гражданской, сколько могли, рожали.
Господь, на что ты избрал Россию?..
И для чего вырубал скрижали?
Они прощались…
Военкоматы
Бубнили шапочную доктрину,
Писали списки, ругались матом,
И обещали, что через три, ну
Предел четыре, недели врежем
Им по сусалам. А там в Берлине
Рабочий встанет в спецовке свежей
И всё (по списку) на раз отринет.
Инте’р…и наци… И к чёрту измы!
А Вождь всеведущ и смотрит в корень…
Вооружённые коммунизмом
Они прощались…
Ты видел ГОРЕ?
Когда двенадцать и каждый Райан?
И почтальонша посланник смерти.
Когда молились, чтоб сын был ранен?
Когда корову в соху и плети?
А то и бабы под постромками.
И дети пухли от слёз и жмыха.
И умирали.. И умирали…
Они прощались…
Ты видел ЛИХО?
Ты видел пальцы сожжённых в танках?
Ты слышал хрипы и стон Дахау?
Читал дневник, что писала Таня,
Семьи отсчитывая дыханье?
Четыре года и миллионы…
И мой застывший под снегом город…
Стук ленинградского метронома…
Они прощались…
Ты видел ГОЛОД?
Когда… Не буду, мне слишком страшно,
Я не могу, как в рейхстаге Гранин.
И с каждым годом они всё старше,
Те, кто простившись, прошли по грани.
***
Сергей Маслов
Стрелецкий бунт (1698)
У стрельцов набат и булата звон,
От полка к полку смута пущена:
– Где Петрушка-царь, разве с нами он?
Всё в неметчине да Кукуйщине!
Раззудись плечо, размахнись рука –
День орут стрельцы, ночь лучины жгут:
– Возвернётся царь – удавить щенка,
А на трон возьмём Софью-матушку!
Раз начальники припустили в бег –
Кто лютее был – бей-лови того!
– Ну, Петрушка-царь, поделом тебе:
Вспомнишь Фёдора Шакловитого!
И оружные, и доспешные,
Полетим орлом, проползём ужом.
Ты, Петрушка-царь, диавол бешеный,
Поживи пока, погоди ужо!
Лентой длинною, да не быстрою
Шли-брели полки аж до темени.
Глядь – потешная рать за Истрою,
Только пушки вот не шутейные…
Не свезло. Солдат одолел стрельца,
И пошёл гулять над Расеей бич.
А малец давно не Петрушка-царь –
Анпиратор Пётр Алексеевич!..
***
Константин Фролов-Крымский
Мы – русские
«Мы русские – какой восторг!»
А.В.Суворов
Один чудак с лицом фальшиво-грустным,
«Ютясь» в салоне своего «порше»,
Сказал: «Мне стыдно называться русским.
Мы – нация бездарных алкашей.»
Солидный вид, манера поведенья –
Всё дьяволом продумано хитро.
Но беспощадный вирус вырожденья
Сточил бесславно всё его нутро.
Его душа не стоит и полушки,
Как жёлтый лист с обломанных ветвей.
А вот потомок эфиопов Пушкин
Не тяготился русскостью своей.
Себя считали русскими по праву
И поднимали Родину с колен
Творцы российской мореходной славы
И Беллинсгаузен, и Крузенштерн.
И не мирясь с мировоззреньем узким,
Стараясь заглянуть за горизонт,
За честь считали называться русским
Шотландцы – Грейг, де Толли и Лермонт.
Любой из них достоин восхищенья,
Ведь Родину воспеть – для них закон!
Так жизнь свою отдал без сожаленья
За Русь грузинский князь Багратион.
Язык наш – многогранный, точный, верный –
То душу лечит, то разит, как сталь.
Способны ль мы ценить его безмерно
И знать его, как знал датчанин Даль?
Да что там Даль! А в наше время много ль
Владеющих Великим языком
Не хуже, чем хохол Мыкола Гоголь,
Что был когда-то с Пушкиным знаком?
Не стоит головой стучать о стенку
И в бешенстве слюною брызгать зря!
«Мы – русские!» – так говорил Шевченко.
Внимательней читайте кобзаря.
В душе любовь сыновнюю лелея,
Всю жизнь трудились до семи потов
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Кулибин, Ломоносов и Попов.
Их имена остались на скрижалях
Как подлинной истории азы.
И среди них как столп – старик Державин,
В чьих жилах кровь татарского мурзы.
Они идут – то слуги, то мессии, –
Неся свой крест на согбенных плечах,
Как нёс его во имя всей России
Потомок турка адмирал Колчак.
Они любовь привили и взрастили
От вековых истоков и корней.
Тот – русский, чья душа живёт в России,
Чьи помыслы – о матушке, о ней.
Патриотизм не продают в нагрузку
К беретам, сапогам или пальто.
И коль вам стыдно называться русским,
Вы, батенька, не русский. Вы – никто.
***
Борис Свердлов
Брод
Мои друзья, мы вспомним «брод»,
И Братский сад, и перекресток.
Я там бродил, как блудный кот, –
Большеисадинский подросток.
Стакан алжирского вина,
А на закуску – сигарета.
И говорил, как вся страна:
«Спасибо партии за это!»
И остывал под вечер зной,
Мы шли весёлою оравой,
И я кудрявой головой
Крутил налево и направо.
О, сколько милых, юных дев!
О, сколько нежности и страсти!
На миг от счастья обалдев,
Моя душа рвалась на части.
Любили мы, любили нас…
Над Братским садом ветер хлёсток.
Хочу спросить: «Который час?…»
Пуст перекрёсток…
***
Владимир Квашнин (Охотник)
На самом краешке земли
С ружьишком стареньким и лайкой
Под мелко сеющим дождем,
С душой ранимой под фуфайкой
Иду в тайгу осенним днем.
Как Рудакова баба Шура,
У ней одна дорога – в храм.
И я – такая же натура –
К своим зайчатам и бобрам
Спешу по гарям и болотам
С аптечкой к старцу-глухарю,
К простым, но жизненным заботам:
Полянку выкосить зверью,
Поднять стожок, ведь всяко может –
Морозы жмут который год.
А вдруг лосиха занеможет,
А у нее уже приплод…
И дело даже не в добыче.
А в чем? Да мне ли это знать…
Кому-то – страсть, кому – обычай,
Но я готов и ниц упасть
Перед зарею на колени,
Пичугой малою, за шаг
И слушать с детским умиленьем
Лесных доверчивых бродяг.
Замолкнет дятел, сойка тонко
Заверещит: «Лиса, лиса!»…
Живи, живи, моя сторонка!
Смотрите, люди, в небеса!
И я смотрю, смотрю и плачу
От счастья жить, дышать, любить,
Брать в сердце слово на удачу
И вить серебряную нить
Таких стихов, чтоб мир дивился,
Чтоб по углам щемилось зло…
А то, что здесь, в глуши, родился,
Не значит, что не повезло…
Не плачьте, гуси, надо мною,
Не рвите душу, журавли,
Я первым выйду к вам весною
На самый краешек земли.
***
Эмилия Песочина
Не угадаешь
Ты НЕ угадаешь, когда НЕ наступит
Последний сверкающий миг,
И рыбой придонной останется в глуби
Твой лучший несбывшийся стих…
Успеешь лишь выдохнуть: «Ох, рановато…»,
Во вдохе не чуя нужды,
И Ангел пройдёт над твоею кроватью,
Как Пётр над простором воды.
Крыло или руку тебе он протянет:
«Не страшно… Держись… Не тони…»
И летние звёзды рассыплет горстями —
Твои виноградные дни…
По-детски ты вцепишься в ангельский палец:
«И вправду не страшно… Веди…» —
И вспомнишь, как с папою в речке купались
Меж солнечных вспышек воды…
Потом облака взгромоздятся на темя,
Мошкою облепят лицо…
Откроешь глаза – и глубинная темень
Обступит бетонным кольцом…
Но в высь без запинок несет по тоннелю
Тебя чичероне небес,
И взлёт от постели отнюдь не смертелен,
И даже приятен тебе.
И прожитой жизни урок повторяют
С тобою, напомнив про всё…
И Пётр ворота уже отворяет,
Тугой отодвинув засов…
Стоишь… Перемешаны ужас и счастье
В стакане прозрачной души…
Но Голос Господень гремит: «Возвращайся
И стих до конца допиши!»
***
Олег Сешко
Лето спелое
Лето спелое, жаркое, как песок,
Словно камни морские, гладкое,
Днями-каплями падал из лета сок,
Сладко было мне, сладко, сладко мне.
По словам, молчанию, взгляд на взгляд,
Поцелуй к поцелую – стопочка.
Лето белое сварено в мармелад,
Впрок разложено по коробочкам!
Будет праздник, наверное, Новый год,
Одиночество грянет снежное,
Откушу я сладкого, будто мёд,
Откушу я воздушно-нежного.
Полетят видения – тени сна,
Станут цифрами телефонными:
«Ты из лета? Знаешь, у нас весна,
Не сошлись мы с тобой сезонами».
Шевельнётся времени колесо,
Шевельнётся, вперёд покатится
Лето смелое, зыбкое, как песок,
Как любовь моя в лёгком платьице.
***
Ефим Хазанов
Я не брошу писать
Я не брошу писать никогда,
Пусть стихи мои не эпохальны…
Только в душу сквозь плоть, сквозь дыханье
Входят тихо, светло и нахально
Евтушенковские города.
Их тугие листаю тома,
Сердцем звонкие трогаю строки –
И бегу из халуп в новостройки,
В их мозаичные терема.
Я не брошу писать ни за что.
Но в прихожей, одетый осенне,
Грязь с ботинок сдирает Есенин,
И на крюк воздевает пальто;
Тянет он мне «березовый» вирш
На клоке желтоватой бумаги:
«Уж прости, что измялся в кармане,
Вроде только написан, да вишь…»
Я не брошу писать всё равно.
Но на кухне зазвякали кружки –
И живой и улыбчивый Пушкин
Ставит к лампе настольной вино;
И садится в тени на диван,
И, из кружки глотнув, затихает.
Он задумчив, он пахнет стихами,
Он замыслил свой новый роман.
…Ночь. Шуршит по бумаге перо.
За меня кто-то стих выверяет,
И со мной в унисон повторяет:
«Я не брошу писать, я не бро…»
Боль сомнений всё глуше, слабей.
Замолкаю счастливо и мудро.
Лишь шепчу в заоконное утро:
– Я не брошу писать, хоть убей!
***
Андрей Шурыгин
Удивительное свойство
Что за увлекательное дело:
Вспоминать вкус прелестей земных,
Как в возне рутинной проглядели,
Напрочь позабыли мы о них!..
Что за виртуозное искусство:
Улыбаться солнечным лучам,
Если даже муторно и грустно,
Если крест нести не по плечам!..
Что за оскорбительная малость:
Целоваться на виду у всех,
Если отлюбилось, отмечталось,
Словно это самый тяжкий грех!..
Что за удивительное свойство:
Радоваться пройденному дню
Без тревог, сомнений, беспокойства,
Корень зла срубая на корню!..
Что за необузданное рвенье:
До последних сполохов зари,
Ночи напролёт в стихотвореньях
О душе с тобою говорить!..
Что за потрясающая сила:
Жить на свете белом вопреки
Логике, шаблонности спесивой,
По веленью собственной строки!..
***
Галина Филиппова (Простолюдинка)
Россия, Россия…
Россия, Россия — и горе, и радость…
Не всякий постигнет твою благодать:
разверстая пропасть, но некуда падать,
нависшее небо, а надо взлетать…
Не каждый ли русский бедою испытан,
и сам себе — посох, и сам — пилигрим…
Не наши ль одежды слезами омыты,
чтоб менее слёзно дышалось другим…
Здесь жизнь по-другому течёт и итожит,
и каждому даст причаститься сполна,
и всяк удостоится милости Божьей,
и Божьего гнева червлёна вина.
Духовная схима — духовные битвы,
где сила — в терпенье, а Спас — на крови…
Россия! Ты ныне в последней молитве
по шатким ступеням восходишь к любви.
Пресветлые очи опущены долу…
Не зная, что будет и было допрежь,
душой припадаешь к Господню престолу,
сияя красой убелённых одежд.
***