Геннадий Жуков
Мне велено сказать
***
УТЕШЕНИЕ ФАЛАЛЕЯ
Мне велено сказать, и вот я говорю,
Что вы хорошие, вы очень неплохие.
Но «эль» и «эр» родного языка
Вы в детстве перепутали слегка.
Услышав «храм», вы повторили «хлам»,
И ждете в хлам сошествия Мессии.
Любезные, во хлам к вам не сойдет Господь.
Вы хлеб сносили в хлев, сливали кровь в криницы,
Вы рвали плоть с молитвой о любви.
Вы спутали «давать» с «давить». Вам удавиться
Привычней во сто крат, чем удивиться.
Страх заменил восторженное «ах!».
Я говорю: не спеться вам, но спиться
Во хламе на крови.
Мне велено сказать, и вот я говорю,
Что жизнь бессмысленна, увы, но хороша.
Жизнь хороша, и каждое мгновенье
Жизнь хороша, и больше ни шиша!
А там в конце – и тело и душа –
Лишь пар и прах, и это утешенье.
И я пришел, чтобы утешить мир.
Утешься, мир, нет в небесах отмщенья.
Но прежде, чем великое забвенье
Охватит мир, изъеденный до дыр,
Вам жрать навоз и гной цедить из рек.
Провидел Босх библейские кошмары,
Но Босх – не Бог, нет в Боге Божьей кары,
Ведь проклят человеком человек.
И я не добр, и зла я не держу.
Вы все хорошие, вы очень неплохие.
Вы ждали в хлам сошествия Мессии –
Вот я пришел… И вот я ухожу.
***
И ТОТ ВЕЛИК, И ЭТОТ…
И тот велик, и этот – видит Бог –
я бы тому и этому помог,
когда они приходят вымогать
названья? званья? чинопочитанья?
Чего? Чего здесь ищет божество
в моем дому? причастия? признанья?
Я так от гениев устал, от их затей,
от их плаксивых жен, от их детей,
от топота и крика в коридоре.
Оставьте же меня
за письменным столом –
убогого – в ничтожестве моем!
Оставьте же, я сотворяю море,
я сотворяю горы, я устал
кивать в ответ на пьяненький оскал,
увиливать от скрюченных перстов,
выслушивать нагорние тирады,
швырять – на гениальность! – трояки,
увязывать суповые листки
в венки из магазинных лавровишен…
Но стук. Он еле есть. Он еле слышен.
Очередной не помнящий родства,
не помнящий себя, он говорит
слова:
– И днесь, и вечно, и сегодня…
Чуть теплый, как оплывшая свеча,
он еле произносит, еле стоя,
так, словно позабыл: – Ты знаешь кто я?!
И в комнату проходит, волоча
дерьмо собачье и Крыло Господня.
***
Читать полностью: Гражданинъ №3