Статья о Н. М. Пржевальском
Н. М. Пржевальский, умирая, просил, чтобы его похоронили на берегу озера Иссык-Куль. Умирающему бог дал силы совершить еще один подвиг — подавить в себе чувство тоски по родной земле и отдать свою могилу пустыне.
Такие люди, как покойный, во все века и во всех обществах, помимо ученых и государственных заслуг, имели еще громадное воспитательное значение.
Один Пржевальский или один Стэнли стоят десятка учебных заведений и сотни хороших книг. Их идейность, благородное честолюбие, имеющее в основе честь родины и науки, их упорное, никакими лишениями, опасностями и искушениями личного счастья непобедимое стремление к раз намеченной цели, богатство их знаний и трудолюбие, привычка к зною, к голоду, к тоске по родине, к изнурительным лихорадкам, их фанатическая вера в христианскую цивилизацию и в науку делают их в глазах народа подвижниками, олицетворяющими высшую нравственную силу.
А где эта сила, перестав быть отвлеченным понятием, олицетворяется одним или десятком живых людей, там и могучая школа. Недаром Пржевальского, Миклуху-Маклая и Ливингстона знает каждый школьник и недаром по тем путям, где проходили они, народы составляют о них легенды. Изнеженный десятилетний мальчик-гимназист мечтает бежать в Америку или Африку совершать подвиги — это шалость, но не простая; безграмотный абхазец говорит вздорные сказки об Андрее Первозванном, но это не простой вздор. Это слабые симптомы той доброкачественной заразы, какая неминуемо распространяется по земле от подвига.
В наше больное время, когда европейскими обществами обуяли лень, скука жизни и неверие, когда всюду в странной взаимной комбинации царят нелюбовь к жизни и страх смерти, когда даже лучшие люди сидят сложа руки, оправдывая свою лень и свой разврат отсутствием определенной цели в жизни, подвижники нужны, как солнце.
Составляя самый поэтический и жизнерадостный элемент общества, они возбуждают, утешают и облагораживают.
Их личности — это живые документы, указывающие обществу, что кроме людей, ведущих споры об оптимизме и пессимизме, пишущих от скуки неважные повести, ненужные проекты и дешевые диссертации, развратничающих во имя отрицания жизни и лгущих ради куска хлеба, что кроме скептиков, мистиков, психопатов, иезуитов, философов, либералов и консерваторов, есть еще люди иного порядка, люди подвига, веры и ясно сознанной цели.
Если положительные типы, создаваемые литературою, составляют ценный воспитательный материал, то те же самые типы, даваемые самою жизнью, стоят вне всякой цены.
В этом отношении такие люди, как Пржевальский, дороги особенно тем, что смысл их жизни, подвиги, цели и нравственная физиономия доступны пониманию даже ребенка. Всегда так было, что чем ближе человек стоит к истине, тем он проще и понятнее.
Понятно, чего ради Пржевальский лучшие годы своей жизни провел в Центральной Азии, понятен смысл тех опасностей и лишений, каким он подвергал себя, понятны весь ужас его смерти вдали от родины и его предсмертное желание — продолжать свое дело после смерти, оживлять своею могилою пустыню… Читая его биографию, никто не спросит: зачем? почему? какой тут смысл? Но всякий скажет: он прав.
Примечания:
Чехов А. П. Н. М. Пржевальский // Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1982.
Т. 16: Сочинения. 1881—1902. — М.: Наука, 1979. — С. 236—237.
Опубликовано впервые: «Новое время», 1888, № 4548, 26 октября; без заглавия и подписи.
Авторство Чехова устанавливается на основании его письма к Е. М. Линтваревой от 27 октября 1888 г.: «Сегодня в „Новом времени“ (среда, 26-го окт<ября>) есть мой короткий вопль по адресу покойного Пржевальского — образчик моих передовиц. Таких людей, как Пржевальский, я люблю бесконечно».
О работе над статьей Чехов сообщал А. С. Суворину в письме от 24 октября 1888 г.: «…я умилился и написал заметку, которую при сем прилагаю. Тема хорошая, но заметка, кажется, опоздала и вышла слишком куцей. Такие вещи надо писать залпом, в 5 минут, а меня то и дело перебивали то визитеры, то домочадцы».
Н. М. Пржевальский скончался 20 октября 1888 г.; «Новое время» 24 октября поместило некролог за подписью А. Елисеева. Статья Чехова, таким образом, не некролог в строгом смысле слова; известие о смерти Пржевальского послужило толчком для публицистического размышления Чехова о «людях подвига» вообще, о «громадном воспитательном значении» их деятельности и о том, что в современном обществе «подвижники нужны, как солнце».
Характеристика современного общества выдержана в статье Чехова в духе его «программы», которую он сформулировал в письмах к А. Н. Плещееву от 4 и 9 октября 1888 г. В последнем из них, отвечая на упреки в том, что в его произведениях «отсутствует протестующий элемент, что в них нет симпатий и антипатий», Чехов указывал на протест против лжи в рассказе «Именины». В еще большей степени выражением «симпатий и антипатий» Чехова стала статья о людях подвига. Чуть позже, в письме от 18 ноября 1888 г., Чехов сообщал Суворину: «…хочу я в этом сезоне писать рассказы в протестующем тоне — надо поучиться». Одним из образцов «протестующего тона» и стала характеристика современного общества в статье о Пржевальском.
1. . ...умирая, просил, чтобы его похоронили на берегу озера Иссык-Куль. — Н. М. Пржевальский умер от возвратного тифа в начале своего пятого путешествия в Центральную Азию, 20 октября 1888 г., в городке Караколе Семиреченской губ. (ныне г. Пржевальск).
2. ...Стэнли... Миклуху-Маклая... Ливингстона... — Имя английского путешественника и журналиста Г. М. Стэнли (1841—1904) упоминалось во всех некрологах Пржевальского: слухи о гибели Стэнли во время его очередного путешествия в Африку распространились в мировой и русской печати в августе — сентябре 1888 г. Самой знаменитой из путешествий Стэнли была экспедиция по розыску Д. Ливингстона (1813—1873), английского врача-миссионера, исследователя Африки. В том же 1888 году умер Н. Н. Миклухо-Маклай (род. в 1846), русский этнограф и путешественник на острова Малайского архипелага, п-ов Малакку, острова Океании, в Австралию.
3. Изнеженный десятилетний мальчик-гимназист мечтает бежать в Америку или Африку... — На подобный сюжет Чеховым написан рассказ «Мальчики» (1887).
4. ...безграмотный абхазец говорит вздорные сказки об Андрее Первозванном... — Летом 1888 г. Чехов писал Суворину из Сухума: «Если бы я пожил в Абхазии хотя месяц, то, думаю, написал бы с полсотни обольстительных сказок...» (письмо от 25 июля). В Абхазии Чехов мог слышать легенду о том, что апостол Андрей, вместе с апостолом Симоном Кананитом, был распространителем христианства на территории Грузии.
5. . ...людей, ведущих споры об оптимизме и пессимизме... — Хотя характеристика современного общества носит в статье Чехова обобщенный характер и перекликается с его высказываниями о русской интеллигенции в других произведениях и письмах, можно предположить, что отдельные краски в этой картине подсказаны Чехову материалами первого (и единственного) номера журнала «Эпоха», который Чехов просматривал в эти дни. Чехов резко отозвался о «1-м номере „Эпохи“» и «господах эпоховцах» в письме к А. Н. Плещееву от 25 октября 1888 г.
6. ...Пржевальский лучшие годы своей жизни провел в Центральной Азии... — Кроме путешествия в Уссурийский край в 1867—1869 гг. Пржевальский совершил четыре путешествия в Центральную Азию (Монголию и Северный Тибет): 1871—1873, 1876—1878, 1879—1880, 1883—1885 годах. В последнее, пятое путешествие в Тибет Пржевальский выступил летом 1888 г.Источник: http://chehov-lit.ru/chehov/public/n-m-przhevalskij.htm
Золотые слова
Жизнь, по сути, очень простая штука, и человеку нужно приложить много усилий, чтобы её испортить.
На боль я отвечаю криком и слезами, на подлость — негодованием, на мерзость — отвращением. По-моему, это, собственно, и называется жизнью.
Жизнь с каждым днем становится все сложнее и двигается куда-то сама собою, а люди — заметно глупеют, и все более людей остается в стороне от жизни.
Жизнь есть досадная ловушка. Когда мыслящий человек достигает возмужалости и приходит в зрелое сознание, то он невольно чувствует себя как бы в ловушке, из которой нет выхода.
Замечательный день сегодня. То ли чай пойти выпить, то ли повеситься.
Жизнь – это миг. Ее нельзя прожить сначала на черновике, а потом переписать на беловик.
Там хорошо, где нас нет: в прошлом нас уже нет, и оно кажется прекрасным.
На земле нет ничего хорошего, что в своём первоисточнике не имело бы гадости.
Когда нет настоящей жизни, то живут миражами. Все-таки лучше, чем ничего.
«Познай самого себя» — прекрасный и полезный совет; жаль только, что древние не догадались указать способ, как пользоваться этим советом.
Если в начале пьесы на стене висит ружье, то оно должно выстрелить.
Для того, чтобы ощущать в себе счастье без перерыва, даже в минуты скорби и печали, нужно: а) уметь довольствоваться настоящим и б) радоваться сознанию, что могло бы быть и хуже.
Если хочешь стать оптимистом и понять жизнь, то перестань верить тому, что говорят и пишут, а наблюдай сам и вникай.
В жизни всё зло — от скуки, от праздности, от пустоты душевной.
То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, и есть наше нормальное состояние.
Никогда не рано спросить себя: делом я занимаюсь или пустяками?
Одна боль всегда уменьшает другую.
Равнодушие – это паралич души, преждевременная смерть.
Ничтожество свое сознавай, знаешь где? Перед богом, пожалуй, пред умом, красотой, природой, но не пред людьми. Среди людей нужно сознавать свое достоинство.
Не стоит мешать людям сходить с ума.
Нельзя требовать от грязи, чтобы она не была грязью.
Уходить от любимых людей — это самоубийство.
Отрицать больницы и школы легче, чем лечить и учить.
Хорошее воспитание не в том, что ты не прольешь соуса на скатерть, а в том, что ты не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой.
Если твой поступок огорчает кого-нибудь, то это еще не значит, что он дурен.
В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли.
Если человек не курит и не пьёт, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он?
Трудно понять человеческую душу, но душу свою собственную понять ещё трудней.
Где нас любят и где нам верят, там нам скучно; но счастливы мы там, где сами любим и где сами верим.
Сотни верст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния, как один человек, когда он сидит, говорит и неизвестно, когда уйдет.
«Циник» — слово греческое, в переводе на твой язык значащее: свинья, желающая, чтобы весь свет знал, что она свинья.
Краткость — сестра таланта.
Писательский зуд неизлечим.
Писатели, которых мы называем вечными или просто хорошими и которые пьянят нас, имеют один общий и весьма важный признак: они куда-то идут и Вас зовут туда же.
Можно лгать в любви, в политике, в медицине, но в искусстве обмануть нельзя.
Бездарен не тот, кто не умеет писать повестей, а тот, кто их пишет и не умеет скрывать этого.
Стать писателем очень нетрудно. Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя.
Кто ничего не хочет, ни на что не надеется и ничего не боится, тот не может быть художником. Писатель должен много писать, но не должен спешить.
Если пишешь о женщинах, то поневоле должен писать о любви.
Одиночество в творчестве тяжелая штука. Лучше плохая критика, чем ничего.
Незаписанная мысль — потерянная мысль.
Ехать с женой в Париж все равно, что ехать в Тулу со своим самоваром.
Жена — это самая ужасная, самая придирчивая цензура.
Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству.
Если боитесь одиночества, то не женитесь.
Для большинства наших барышень за кого ни выйти, лишь бы выйти.
Жениться интересно только по любви; жениться же на девушке только потому, что она симпатична, это всё равно что купить себе на базаре ненужную вещь только потому, что она хороша.
В семейной жизни самый важный винт — это любовь.
Счастливы или несчастливы данные муж и жена — этого сказать никто не может. Это тайна, которую знают трое: Бог, он и она.
Медицина учит, что холостяки обыкновенно умирают сумасшедшими, женатые же умирают, не успев сойти с ума.
Женщины без мужского общества блекнут, а мужчины без женского глупеют.
Женщина может быть другом мужчины лишь в такой последовательности: сначала приятель, потом любовница, а затем уж друг.
Мужской логике никогда не совладать с женской.
Мужчина должен увлекаться, безумствовать, делать ошибки, страдать! Женщина простит вам и дерзость, и наглость, но она никогда не простит этой вашей рассудительности.
Посмотришь на иное поэтическое созданье: кисея, эфир, полубогиня, миллион восторгов, а заглянешь в душу — обыкновеннейший крокодил!
Женщина есть опьяняющий продукт, который до сих пор ещё не догадались обложить акцизным сбором.
Нет никаких «вторых половинок». Есть просто отрезки времени, в которые нам с кем-то хорошо. Три минуты. Два дня. Пять лет. Вся жизнь.
Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми её.
Не так связывают любовь, дружба, уважение, как общая ненависть к чему-нибудь.
Они хочут свою образованность показать.
Хоть ты и седьмой, а дурак.
Если не видишь недостатков в человеке, значит ты влюбилась, идиотка.
Когда люди любят друг друга, они не ссорятся, а спокойно выясняют отношения.
Неверно, что с течением времени всякая любовь проходит. Нет, настоящая любовь не проходит, а приходит с течением времени.
Не сразу, а постепенно постигаешь радость сближения с любимой женщиной. Это как с хорошим старым вином. Надо к нему привыкнуть, надо долго пить его, чтобы понять его прелесть.
Русский человек любит вспоминать, но не любит жить.
Природа вложила в русского человека необыкновенную способность веровать, испытующий ум и дар мыслительства, но всё это разбивается в прах о беспечность, лень и мечтательное легкомыслие.
Талантливый человек в России не может быть чистеньким.
Между «есть бог» и «нет бога» лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский же человек знает какую-нибудь одну из двух этих крайностей, середина же между ними ему неинтересна.
Умный любит учиться, а дурак – учить.
Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума.
Университет развивает все способности, в том числе — глупость.
Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.
Лучше от дураков погибнуть, чем принять от них похвалу.
Ум проводит резкую грань между животным и человеком, намекает на божественность последнего и в некоторой степени даже заменяет ему бессмертие, которого нет. Исходя из этого, ум служит единственно возможным источником наслаждения.
Бывают люди, которые всегда говорят только умные и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые люди.
Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо её притеснители выходят из её же недр.
Умеренный либерализм: нужна собаке свобода, но все-таки ее нужно на цепи держать.
Знающих людей в Москве очень мало; их можно по пальцам перечесть, но зато философов, мыслителей и новаторов не оберёшься — чертова пропасть… Бросишь камень — в философа попадёшь.
Ничто так не усыпляет и не опьяняет, как деньги; когда их много, то мир кажется лучше, чем он есть.
Деньги, как водка, делают человека чудаком.
Счастлив тот, кто не замечает, лето теперь или зима.
Высшим выражением счастья или несчастья является чаще всего безмолвие.
Истинное счастие невозможно без одиночества. Падший ангел изменил богу, вероятно, потому, что захотел одиночества, которого не знают ангелы.
Без веры человек жить не может.
Вера есть способность духа. Эта способность присуща русским людям в высочайшей степени.
Говорят: в конце концов правда восторжествует, но это неправда.
Тля ест траву, ржа железо, а лжа душу.
Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, — ничего не делай.
Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то это значит, что болезнь неизлечима.
Медицина — моя законная жена, а литература — любовница.
Из дневника помощника бухгалтера
Рассказ
1863 г. Май, 11. Наш шестидесятилетний бухгалтер Глоткин пил молоко с коньяком по случаю кашля и заболел по сему случаю белою горячкой. Доктора, со свойственною им самоуверенностью, утверждают, что завтра помрет. Наконец-таки я буду бухгалтером! Это место мне уже давно обещано.
Секретарь Клещев пойдет под суд за нанесение побоев просителю, назвавшему его бюрократом. Это, по-видимому, решено.
Принимал декокт от катара желудка.
1865 г. Август, 3. У бухгалтера Глоткина опять заболела грудь. Стал кашлять и пьет молоко с коньяком. Если помрет, то место останется за мной. Питаю надежду, но слабую, ибо, по-видимому, белая горячка не всегда смертельна!
Клещев вырвал у армянина вексель и порвал. Пожалуй, дело до суда дойдет.
Одна старушка (Гурьевна) вчера говорила, что у меня не катар, а скрытый геморрой. Очень может быть!
1867 г. Июнь, 30. В Аравии, пишут, холера. Быть может, в Россию придет, и тогда откроется много вакансий. Быть может, старик Глоткин помрет, и я получу место бухгалтера. Живуч человек! Жить так долго, по-моему, даже предосудительно.
Что бы такое от катара принять? Не принять ли цитварного семени?
1870 г. Январь, 2. Во дворе Глоткина всю ночь выла собака. Моя кухарка Пелагея говорит, что это верная примета, и мы с нею до двух часов ночи говорили о том, как я, ставши бухгалтером, куплю себе енотовую шубу и шлафрок. И, пожалуй, женюсь. Конечно, не на девушке — это мне не по годам, а на вдове.
Вчера Клещев выведен был из клуба за то, что вслух неприличный анекдот рассказывал и смеялся над патриотизмом члена торговой депутации Понюхова. Последний, как слышно, подает в суд.
Хочу с катаром к доктору Боткину сходить. Говорят, хорошо лечит…
1878 г. Июнь, 4. В Ветлянке, пишут, чума. Народ так и валится, пишут. Глоткин пьет по этому случаю перцовку. Ну, такому старику едва ли поможет перцовка. Если придет чума, то уж наверное я буду бухгалтером.
1883 г. Июнь, 4. Умирает Глоткин. Был у него и со слезами просил прощения за то, что смерти его с нетерпением ждал. Простил со слезами великодушно и посоветовал мне употреблять от катара желудевый кофий.
А Клещев опять едва не угодил под суд: заложил еврею взятый напрокат фортепьян. И несмотря на всё это, имеет уже Станислава и чин коллежского асессора. Удивительно, что творится на этом свете!
Инбиря 2 золотника, калгана 1 ½ зол., острой водки 1 зол., семибратней крови 5 зол.; всё смешав, настоять на штофе водки и принимать от катара натощак по рюмке.
Того же года. Июнь, 7. Вчера хоронили Глоткина. Увы! Не в пользу мне смерть сего старца! Снится мне по ночам в белой хламиде и кивает пальцем. И, о горе, горе мне, окаянному: бухгалтер не я, а Чаликов. Получил это место не я, а молодой человек, имеющий протекцию от тетки генеральши. Пропали все мои надежды!
1886 г. Июнь, 10. У Чаликова жена сбежала. Тоскует, бедный. Может быть, с горя руки на себя наложит. Ежели наложит, то я — бухгалтер. Об этом уже разговор. Значит, надежда еще не потеряна, жить можно и, пожалуй, до енотовой шубы уже недалеко. Что же касается женитьбы, то я не прочь. Отчего не жениться, ежели представится хороший случай, только нужно посоветоваться с кем-нибудь; это шаг серьезный.
Клещев обменялся калошами с тайным советником Лирмансом. Скандал!
Швейцар Паисий посоветовал от катара сулему употреблять. Попробую.
Примечания:
Чехов А. П.Н. М. Пржевальский// Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького.
— М.: Наука, 1974—1982.
Т. 16: Сочинения. 1881—1902. — М.: Наука,1979. — С. 236—237.